Лето 1990 года
Поужинал Дмитрий Иванович поздно. Достал из кармана последнюю пачку с последней сигаретой. И сам себе молча задал жизненно важный вопрос: «Курить или не курить?»
Вопрос вроде бы пустяковый. Но найти правильный ответ в нынешнее время не просто. В табачных киосках давно пусто. У соседей стрелять неудобно. Да и наверняка сами они без курева маются.
А курить-то хочется! Ой как хочется... Организм, черт его побери, нагло никотина требует. Не зря голова кружится. И мысли, как тараканы, разбегаются кто куда.
– Болван! Сколько раз бросал... Не получилось. Силы воли нет. Допрыгался, козел престарелый! – укорил себя Дмитрий Иванович.
Для успокоения решил он... выкурить полсигареты. А чинарик заначить на завтра. По утру, может, какая дельная мысль придет.
Утро наступило обыкновенное и туманное. Зато мысль пришла уникальная и ясная.
Дмитрий Иванович позавтракал. Прикончил чинарик. И с выработанной годами точностью до минуты вышел из дома. Впрочем, торопился он на сей раз не на работу. А... к ближайшему киоску.
К восьми утра там уже набралось несколько десятков человек. Сигарет, «естественно», не было. Продавщицы – тоже… Полусонный народ полулежал табором на захламленном газоне и чего-то ждал...
– Дело – табак! – задумчиво сказал Дмитрию Ивановичу здоровенный конопатый мужик. Почесал затылок и добавил: – Подремлю, пожалуй, от нечего делать. Разбуди, если вдруг привезут.
Конопатый повернулся на бок. Подложил мягкий комочек авоськи под голову. Сложил углом длинные ноги. Вздохнул полной грудью. И... мгновенно заснул.
– Молодец! Железные нервы! – позавидовал средних лет мужчина в очках. – Меня уже неделю на нервной почве сон не берет... Глаза закрою – сигареты вижу. Открою – не вижу… Потому как нету их у меня давным-давно.
– А у кого они есть? – сам себя спросил круглолицый мужчина в шляпе и тут же сам себе ответил: – У рядовых спекулянтов и... у высокопоставленных товарищей.
– Тамбовский волк им товарищ! – рявкнул крепкий парень с наколками на руках… И увесистым кулаком расплющил на траве пустую банку из-под пива.
– Верно! – поддержал парня Очкарик. – Издеваются над нами. У меня сон пропал. Нервная система истощилаcь. Я на все готов... Доиграются они. Ой доиграются!
– Может, они табак запретить решили? – неожиданно даже для самого себя предположил Дмитрий Иванович. – Не зря, видно, Минздрав давно талдычит о вреде курения.
– Не думаю, – глубокомысленно сказал Круглолицый. – У высокопоставленных товарищей мозги, наверное, кое-какие еще остались. Если табак запретить – бунт поднимется. Цыплят табака из них сделают. Это ж ежу понятно... Дело тут в другом.
– В чем?.. Почему фабрики стоят? – зло поинтересовался Дмитрий Иванович.
– Они, между прочим, и раньше на ремонт летом останавливались. Тогда был у них на складах запас. Ныне пусто, потому как сырья нет. Из воздуха еще не научились курево делать, – пошутил Круглолицый. Снял шляпу и многозначительно замолчал.
– Ну! – не унимался Дмитрий Иванович.
– В Москву из Молдавии, как в старые добрые времена, табак не шлют. Из Армении – фильтры. А из Болгарии готовые сигареты перестали присылать, – с видом победителя викторины «Что? Где? Когда?» ответил Круглолицый.
– Это-то почему? – заинтересовался Очкарик и поправил очки.
– Потому, что их своя перестройка накрыла, – пояснил Круглолицый. – С сигаретами в Болгарии тоже прокол. Раньше этим делом турки занимались. А ныне им некогда – ноги делают на родину предков... Такие вот дела. Мне все объяснил толковый мужик, дальний родственник.
– А не разъяснил он тебе по-родственному, почему у нас что-то вечно исчезает, как в болоте затхлом! – взорвался Очкарик. – Два года назад словно корова языком слизала чай и кофе. В прошлом – мыло и стиральный порошок… Сегодня сигарет нет. Завтра, может, трусы пропадут! Что ж нам всем по Москве с голыми задницами шастать?
– Лучше голяком ходить, чем без курева!.. Мысли уголовные посещать меня начали. За чинарик того гляди на кровопролитие пойду... Башка, как карусель, крутится. Чувствую, скоро копыта отброшу, – мрачно заявил Дмитрий Иванович. Замолчал и обреченно вытянулся на траве.
Лежащий неподалеку старичок в выцветшей гимнастерке вздохнул. Достал из кармана мешочек с завязочками… И сочувственно ему посоветовал:
– Скрути «козью ножку». Посмоли немного… А то действительно на тот свет отправишься.
Полусонные курильщики ожили и засуетились. Круглолицый пообещал всем дать газету. Если ему, неумелому, кто-нибудь поможет сделать самокрутку.
Крепкий парень с наколками усмехнулся. И обложил его многоэтажным матом. Помочь ему в нехитром деле добродушно согласился старичок в гимнастерке.
Он оказался в самом центре внимания. К нему подползали, подходили заядлые курильщики с листочками газеты. Получали по порции махорки. Самозабвенно скручивали, ласково облизывали «козьи ножки». И... блаженно закуривали.
Над газоном поднималось облачко дыма. Сизое и пахучее.
Карусель в голове Дмитрия Ивановича наконец остановилась. Уголовные мысли разбежались, как тараканы. Похоронные предчувствия сменились радужными надеждами. Он повеселел и подобрел. Решил по-братски поделиться с соседом и легонько толкнул его локтем под ребро.
Конопатый дернулся как ужаленный. Поводил сонными глазами. Увидел курящих людей. И недоуменно покачал рыжей головой:
– Мать честная!.. Сон в руку...
– Чего привиделось-то?.. Расскажи! – попросил старичок в гимнастерке.
Конопатый сел. Взял у Дмитрия Ивановича чинарик и жадно затянулся. Выдохнул облако дыма. И... счастливо улыбнулся.
Затянулся еще раз. Выпустил несколько колечек. И... задумчиво посмотрел, как они растворяются в воздухе. Развел длинные руки. И... начал рассказывать про вещий сон.
– Ночевал я, значит, у знакомой бабенки в деревне, под Москвой. Да... Спал как убитый. Вдруг что-то как... – аж избенка подпрыгнула.
Конопатый сжал голову жилистыми пальцами. И покачался от переживаний.
– Конец света, думаю. Вскочил как подстреленный. Смотрю - в окошке зарево полыхает... Выскочил на улицу в чем мать родила. А бабенка вслед орет: «Куда ж ты, олух, с голой жопой бежишь?»
– Женщины вечно некстати встревают, – возмутился Круглолицый и надел шляпу. – Помню, как-то...
– Закрой пасть, – рявкнул крепкий парень с наколками. И... Круглолицый не закончил свою мысль.
– Ну вот... Вернулся я в избенку. Нацепил портки и бегом на поле, – продолжал Конопатый. – А там – страшная картина. Ой страшная... Самолет, оказалось, рухнул. Хвост огромный отдельно лежит, весь целый и невредимый. Остальное на куски разнесло... Огонь, дым. Недалеко от меня оторванное колесо тлеет...
– Обугленные трупы видел? – спросил Очкарик и промокнул платком вспотевший лоб.
– Нет, – коротко ответил Конопатый. Помолчал. Затянулся и вернулся к своему сну: – Стою я, значит. О чем-то думаю... О чем, сейчас не помню...
– Небось, хотелось закурить от волнения!.. А? – предположил Дмитрий Иванович.
– Наверное, – согласился Конопатый. Задумчиво прищурился и неожиданно взмахнул руками. – Вдруг чувствую, что-то под ногами шуршит... Мать честная! На сигаретах стою!..
– Не может быть! – заволновался Дмитрий Иванович.
– Так и было во сне! – возмутился Конопатый и продолжил: – Посмотрел я повнимательнее и глазам не поверил – все поле сигаретами усеяно... Набил карманы. Несколько пачек в руки взял и пошел в избу. А навстречу мужики деревенские уже с мешками бегут... Думаю, надо бы и мне отовариться на халяву, про запас.
– Ну? – не отставал с расспросами Дмитрий Иванович.
– Ну-ну!.. Тут-то ты меня и разбудил!
Конопатый докурил чинарик. Тяжело вздохнул и обиженно растянулся на траве.
– Не обижайся на него, – ухмыльнулся старичок в гимнастерке. – Сон он и есть сон... Раньше кончится или позже, какая разница?
– Правильно, – согласился Очкарик. – Главное, дед, ты всех нас махоркой наяву выручил. Спасибо тебе... Чувствую, у меня нервишки успокаиваться начали.
...Наконец появилась продавщица. И разговоры на газоне приумолкли. Она сняла массивный замок. Открыла дверь и скрылась внутри. Конопатый вскочил как ошпаренный. Шустро подбежал к киоску и ласково спросил:
– Девушка, сигареты будут?
– Нет пока, – кокетливо ответила продавщица. Подкрасила ресницы и посмотрела на себя в зеркальце. – Надо будет на базу сходить. Узнать.
– Скажи им, курносая, если не привезут курева, мы твой скворечник на куски разнесем!.. Поняла? – строго предупредил Конопатый.
Продавщица поняла. Перепугалась и обиделась. Закрыла киоск и пошла на базу, жалобно хлопая ресницами.
Конопатый вернулся на газон. Сообщил о невеселых новостях. Попросил Дмитрия Ивановича разбудить его, если что случится. Лег на траву. Положил голову на авоську. И... мгновенно заснул.
Очкарик опять ему позавидовал. Тоже прилег. И… сам неожиданно заснул мертвым сном.
Часов в двенадцать вернулась продавщица. Громко объявила, что сигарет сегодня точно не будет. И... упорхнула на всякий случай.
Дмитрий Иванович срочно разбудил Конопатого и обрисовал ситуацию. Тот огляделся и убедился, что некоторые обреченно расходятся. Встал во весь рост, расставив руки шлагбаумом. И заорал громоподобным голосом.
– Мужики! Стой!.. Мы им покажем кузькину мать!
Никто толком не понял, что имел в виду Конопатый. Но все начали группироваться вокруг него.
Под ногами мешался безмятежно спящий Очкарик. Он улыбался. Радостно покрякивал, наверстывая недельную бессонницу. Снилось ему, наверное, что-то доброе и счастливое.
– Разлегся тут!.. Луч света в темном царстве! – сострил Круглолицый и погладил себя по шляпе. – Сачкует, понимаешь!.. Такие дела намечаются. А он сны рассматривает.
Впрочем, ни сам Круглолицый, ни остальные не уразумели еще, какие «дела намечаются»... Все просто ждали мудрого решения.
Конопатый безмолвно высился в центре толпы. Туманно глядел куда-то. Тер жилистыми пальцами виски. И... думал. Наконец он встрепенулся и всклокочил огненную шевелюру. Победно оглядел курильщиков и уверенно крикнул:
– Значит так!.. Будем улицу перекрывать, мужики! Ясно?.. Становись!
Полной ясности не появилось. Но сама идея понравилась всем без исключения... Чего не сделаешь ради курева?! Перекрыть так перекрыть. Какая разница, что делать. Главное, был бы толк.
Размашистым шагом Конопатый выбрался из толпы на газоне. Встал посередине улицы... К нему плечом к плечу начали прислоняться остальные. Вытянулась первая людская цепочка. К ней добавился еще один ряд. Еще несколько.
Вскоре непробиваемая человеческая стена наглухо перекрыла движение... Первым остановился как вкопанный частник на «Волге». И недовольно спросил, что происходит.
Стена посоветовала ему не задавать глупых вопросов, а уезжать. Пока его вместе с машиной не перевернули вниз головой и вверх колесами... Присмиревший частник задним ходом откатился от беды.
На его месте, жалобно скрипнув тормозами, застыл потрепанный грузовик... Пожилой шофер, выяснив ситуацию, предложил для надежности разгрузить кирпич поперек улицы.
Стена голосом Конопатого поблагодарила за дельное предложение. Но от кирпича отказалась, не сомневаясь в своей неприступности.
Мигая голубыми огнями и заполнив всю улицу сиренным воем, остановились красные машины... Из них, как сыроежки из лукошек, высыпали пожарники в серых робах и золотистых касках.
Их начальник объяснил, что неподалеку пылает жилой дом. Пока они будут разворачиваться и ехать в объезд, он сгорит дотла.
Стена единодушно раздвинулась. Пропустила пожарников. И сдвинулась вновь.
Проблем с троллейбусом не возникло. Он добровольно плавно притормозил. Открылись двери. И в салоне из микрофона послышался веселый голос водителя:
– Дальше не поедем. Идите на соседнюю улицу. Там трамвай ходит. А может, уже и нет... Без паники, товарищи. У нас, сами знаете, перестройка.
Стена развеселилась. И заулыбалась.
Пассажиры погрустнели и дружно вышли из троллейбуса. Одни отправились дворами на соседнюю улицу, к трамваю. Другие решили подождать. Посмотреть, чем закончится «табачный бунт».
Нещадно сигналя, «скорая помощь» пробралась между столпившимися машинами. И остановилась напротив Дмитрия Ивановича. Он спросил серьезно и недобро:
– Если покойника везете, не пустим!.. Некуда ему торопиться!
– Вы что несете! – возмутилась докторша в белом халате. – Инфаркт у человека обширный... Жив он пока. Спасать надо!
– Тогда другое дело, – согласился Дмитрий Иванович, а вместе с ним и все остальные.
Стена пропустила «скорую». И вновь сомкнула свои ряды.
Шло время... Улицу заполнили троллейбусы и автобусы, грузовики и легковые. Иногда они начинали гудеть, пронизывая окрестные дома тоскливым воем.
Тогда из окон выглядывали дети и пенсионеры, надеясь увидеть что-то новое. Но все оставалось по-старому. Никаких кардинальных изменений не наблюдалось.
Наконец появился персонаж, от которого можно было ожидать все что угодно... Виляя между машинами, к стене приблизился пожилой майор-милиционер с пистолетом в кобуре на поясе и мегафоном в руках.
– Товарищи! – строго промегафонил он на всю улицу. – Прекратите безобразие! Расходитесь!
– Тамбовский волк тебе товарищ! – ответила стена голосом крепкого парня с наколками.
– Мужики! Сам без курева... Стреляться теперь, что ли? – замегафонил извиняющимся голосом майор. И потрогал кобуру с пистолетом.
– Ты нас своим пугачом не стращай! Воюй лучше со спекулянтами... У них почему-то сигарет навалом. А у нас – полный голяк! – рявкнул Круглолицый.
Он достал из кармана и нацепил на рубашку большой круглый значок с надписью «Не стрелять!» Надвинул шляпу на глаза и угрожающе выдвинулся из стены навстречу милиционеру.
Майор заворожено уставился на значок. Опустил мегафон и спросил тихим человеческим голосом:
– Где раздобыл-то?.. Такого еще не видел.
– Народные умельцы не дремлют. Откликаются на злобу дня.
– «Не стрелять!» в каком смысле-то? – решил разобраться майор.
– Неужели не понятно?! – изумился Круглолицый. – Во-первых, чтобы сигареты зря не стреляли у честных людей – нет их ни у кого давно... А во-вторых, чтобы представители, так сказать, правоохранительных органов, вроде тебя, палить в народ для острастки не начали.
Стена зловеще усмехнулась. И с уважением уставилась на Круглолицего со значком «Не стрелять!»
Милиционер тяжело вздохнул. Безнадежно махнул рукой с мегафоном. И куда-то ушел...
Через полчаса из двора появился грузовичок. Притормозил на газоне у безмятежно спящего Очкарика… Победно хлопая ресницами, из кабины выпорхнула курносая продавщица. И, радостно размахивая связкой ключей, направилась к киоску.
Из кузова на всю улицу промегафонил майор:
– Мужики! Привезли вам немного курева по большому блату... Освободите проезжую часть, ради Бога!.. Поимейте совесть, товарищи!
– Тамбовский волк тебе товарищ! – по доброй традиции рявкнула стена голосом парня с наколками.
– Если на всех хватит, разойдемся!.. Иначе стоять будем до конца, – решительно добавил Конопатый и вышел из стены.
Он взял с собой на помощь пару человек и пошел к грузовичку. Быстро разгрузили коробки. Занесли их в киоск и вместе с продавщицей начали считать привезенные пачки.
Стена молчаливо стояла на прежнем месте. И напряженно ждала.
Конопатый озабоченно вышел из киоска с клочком бумажки в руке. Направился на середину запруженной машинами улицы. Застыл монументом перед человеческой стеной. Взлохматил рыжую шевелюру и задумался.
– Значит так... Сигарет не густо, но кое-чего есть, – негромко сказал он. И... неожиданно добавил громко, по-командирски: – Рассчитайсь!
Стена оперативно пересчитала свой состав. И доложила результат голосом Круглолицего.
Конопатый расстелил на широкой ладони бумажку с цифрами. Произвел карандашом арифметическое действие. И без энтузиазма объявил:
– Значит так! На нос по три пачки выходит. Две – лишние остаются... Предложения есть?
– Есть! – как молодой крикнул старичок в выцветшей гимнастерке. – Отдать их Очкарику… Боюсь, заснет он вечным сном, если без курева останется.
Стена добродушно захохотала. Согласилась с предложением старичка. И... мгновенно исчезла с улицы. Перебазировалась на газон. И превратилась в витиеватую очередь, похожую на колечки сигаретного дыма вокруг киоска.
Вскоре колечки очереди исчезли... Курносая продавщица закрыла киоск на большой замок и ушла.
Очкарик продолжал спать на траве, по-прежнему улыбаясь и чему-то радуясь во сне... Вокруг него сидели несколько человек и самозабвенно курили.
– Видно, чувствует Очкарик, что раздобыли мы ему курева, – предположил Дмитрий Иванович. И... глубоко затянулся.
– Полдня стеной простояли, а получили крохи. Я воробей, что ли? – возмутился Круглолицый. Поправил значок на рубашке. И... выдохнул облачко дыма.
– Худо-бедно, на пару дней хватит, – успокоил его старичок в гимнастерке. И... отбросил в сторону микроскопический чинарик.
– А дальше-то что? Опять без табачка маяться? – невесело сказал Дмитрий Иванович. И... достал из пачки вторую сигарету.
– Значит так, мужики! – решительно прервал дискуссию Конопатый. И... поперхнулся дымом. – Эх мать честная!... Послезавтра с утра встречаемся здесь же. По новой улицу перегородим... Пусть знают – с нами шутки плохи. Иначе дело – табак у них будет!
На том и порешили. И дружно стали будить Очкарика, чтобы торжественно вручить ему не без труда отвоеванные сигареты...